Лев Гумилёв: мой адрес…станция Карабас…

(Окончание. Начало в №29)

Получил я и ксерокопию названной архивной карточки.

Форма №2

Фамилия – Гумилёв

Имя и Отчество – Лев Николаевич

Год и место рождения – 1912г. Пушкин Ленинградской обл.

Соц. происхождение – не заполнено

Национальность – русский, подданство СССР

Образование – высшее

Бывшая партийность – б/п

Местожительство – г.Ленинград

Профессия – не заполнено

Специальность – историк

Специальные указания – не заполнено

Следственный (за кем числится) - не заполнено

Кассационный - не заполнено

Кем осужден – ОСО при МГБ СССР

Когда – 13.09.1950 ст.ст. – УК 58-8, 58-10 часть I, 58-11 на 10 лет

Начало срока 06.11.1949. Конец срока 06.11.1959.

Изменение срока - не заполнено

Когда и откуда прибыл – Лефортовская тюрьма МГБ СССР

Заполнял – подпись неразборчива

Где находится: наименование подразделения – 3 л/о, дата прибытия 23.11.50г.; 10 л/о – 13.12.50г.

Когда и куда выбыл – 03.09.51 Камышлаг

Подпись картотетчика – не заполнено.

Литературовед Эмма Герштейн переписывалась с Л.Н.Гумилёвым весь срок его тюремного заключения. По ее свидетельству, ученый был арестован в октябре 1949 года. В сентябре 1950 года приговор вынесен Особым Совещанием (ОСО) в Ленинграде, 10 лет строгого режима. Льва Николаевича отправили в Карагандинскую область. Весточки приходили из Шерубай-Нуринского почтового отделения в поселке Карабас.

Вот одна из них, присланная матери А.А.Ахматовой: «Милая мамочка! Подтверждаю получение посылки, почтовый номер 277, и благодарю; только вперед вместо печенья посылай больше жиров и табаку: дешевле и лучше. Целую тебя». Записка датирована 19 июля 1951 года. В Москву пришла в августе, когда Гумилёв все еще был в карагандинской степи.

Переписка Льва Николаевича с Анной Андреевной не однажды попадала в поле зрения исследователей. Ш.К.Ахметшин приводит перечень по датам писем Л.Н.Гумилёва: 29 октября 1950 года;  2, 4 февраля, 10, 25 марта, 19 мая, 6 июня, 10 и 23 июля 1951 года3. Таким образом, учтены 9 писем учёного из Особого Песчаного лагеря МВД. В письме от 6 июня 1951 года Л.Н.Гумилёв указал:

«С 1 августа мой адрес меняется на следующий: станция Карабас Карагандинской области, Чурубай-Нуринское (далее ред.- Шерубай) почтовое отделение, почтовый ящик 16/5/1».

Бытовые условия своей жизни Лев Николаевич почти не комментирует. В письме от 2 февраля 1951 года сообщает матери:

«…Жизнь моя почти такая же, как в Норильске, с тем исключением, что я здесь работаю лопатой. В январе у нас были сильные холода, и мы не работали. Я в это время занялся персидским языком и значительно успел, но сейчас ходим на работу, и занятия остановились… Климат здесь легче таймырского, но всё-таки холодно в голой степи. Из твоих знакомых со мною Абель Исаакович Старцев, жене которого ты можешь передать привет, но вообще, я не интересуюсь общением с людьми и в свободное время занимаюсь для утешения сердца».

А.Ф.Савченко, который находился с Л.Н.Гумилёвым в Песчаном лагере в 40 км от Караганды, оставил воспоминания:

«Как-то один из моих соседей по нарам, предав своему лицу выражение значительности, прошептал в ухо сдавленным шепотом:

- А вот глянь на мужика на том конце стола! Это сын Гумилёва и Анны Ахматовой».

А.Ф.Савченко описывает Л.Н.Гумилёва в этот период жизни:

«Рост средний. Комплекция – отнюдь не атлетическая. Пальцы – длинные, тонкие. Нос с горбинкой. Ходит ссутулившись. Страдал дефектом речи, не произносил буквы «р».

Как следует из воспоминаний А.Савченко, Л.Н.Гумилёв пользовался среди лагерного населения заслуженным авторитетом. В бараках у него были хорошие знакомые. Беседы и рассказы знатока переселений, слияний и взаимодействий народов, о походах Чингисхана, китайских династиях, викингах, индейцах вызывали интерес заключенных. Л.Н.Гумилёв размышлял о причинах возникновения, расцвета и исчезновения этносов. Беседы легли в основу книг «Этногенез и биосфера Земли», «Древняя Русь и Великая Степь» и др.

Писатель В.Н.Демин в монографии «Лев Гумилёв» (2007г.) по поводу встреч ученого с лагерными обитателями отмечает:

«Общение с казахами, татарами, узбеками показало Гумилёву, что дружить с этими народами просто. Надо лишь быть с ними искренне доброжелательными и уважать своеобразие их обычаев: ведь они свой стиль поведения никому не навязывали. Однако любая попытка обмануть их доверие вела к разрыву…».

Колоритная внешность Л.Н.Гумилёва была запечатлена в 1951 году художником К.Фридрихсоном. Лев Николаевич подарил его Э.Герштейн со словами «… мой психологический портрет работы очень талантливого и знаменитого художника. Дарю его Вам, дорогая».

В сборнике «Вспоминая Л.Н.Гумилёва»4 следует обратить внимание на строки того же А.Ф.Савченко, А.И.Старцева, Л.А.Вознесенского. Они прошли вместе с Л.Н.Гумилёвым Песчаный лагерь, Камышлаг и Омск. Лев Александрович Вознесенский, 1926 г.р., осужденный на 8 лет как ЧСИР, пишет:

«В конце 1950 года… представьте себе занесенный снегом, скованный лютым морозом плац, по краям которого стоят заиндевелые бараки. В одном из них почти сразу после того, как накануне вечером меня водворили в спецлагерь, расположенный в казахстанской степи, я увидел согбенную фигуру заросшего бородой старика, поддерживающего огонь в печке. Это был Лев Николаевич Гумилёв. «Старику» в тот год исполнилось 38 лет… Он рассказал о том, как мой отец, ректор Ленинградского государственного университета, … дал ему перед последним четвертым арестом защитить кандидатскую диссертацию…

Да, он, как и все, носил на лбу, на спине, на груди у сердца и на левой ноге повыше колена вшитые в специально вырезанные для этого места арестантской робы белые тряпки со «своим» большим чёрным номером».

Л.А.Вознесенский повторяет лагерную тему и в книге «Истины ради»5. Место действий  Песчанлаг, лагпункт Шерубай-Нура, прокладка железнодорожных путей.

Абель Исаакович Старцев,  специалист по американской литературе, вспоминает:

«И Лев Николаевич, и я попали в Песчаный спецлагерь на угольные шахты к северу от Караганды. Мы были в разных бригадах и жили в разных бараках, но заходили друг к другу на свободный часок. Гумилёв был нередко угрюм и подавлен. Если меня еще развлекали некоторые черты лагерной жизни, то Гумилёву все это было знакомо до тошноты и полного омерзения…».

Мне, очень хотелось узнать детали пребывания ученого в лагере на берегу степной Шерубай-Нуры. Обратиться  письменно решился  в начале 1992 года. Опоздал. До рокового 15 июня оставалось всего ничего. И все же считаю, что мне относительно повезло.

Вдова ученого Наталия Викторовна Гумилёва, к которой я обратился в поисках следов Льва Николаевича в Казахстане, на мои вопросы ответила следующими строками:

«Для Вас списываю текст из дневника Льва Николаевича.

«Караганда. Холод, голод, бендеровцы, власовцы, тяжелая работа. К счастью, устроился топографом, потом истопником, потом переписывал чего-то… Друг - перс Рахим, бежавший от шаха. Учу персидский язык. Читаю в бараке лекции по истории. Привезли сына нашего ректора – Лёву (Лев Александрович Вознесенский, Л.Н. продолжал дружить с ним после освобождения – Н.В.Гумилёва). Очень хороший парень. Этап в Сибирь – междуречье Томи и Усы».

«Расчистка снега, таскание бревен-тяжестей, - ну, это я пишу, выбирая из записей».

И еще:

«Работаю на разных стройках кем попало. Подружился с Ханной – ирландским журналистом и востоковедом».

В заключение Наталия Викторовна отметила:

«Лев Николаевич в свободные часы, минуты отрабатывал свою пассионарную теорию, которую в 1974 году защитил, как вторую докторскую. Первая докторская в 1961 году – «Древние тюрки». К сожалению, других подробностей я не знаю. Лев Николаевич старался не вспоминать плохое, рассказывал что-либо забавное, но из разных мест своего заключения… Очень напряженно работал после освобождения. Мы с ним никуда не ездили, кроме как летом в Москву, где у меня квартира около Кусковского парка, где он любил гулять и плавать в озере. В Москве он писал книги, читал лекции. Писать письма ему было некогда. Отвечал на присланные, если только они касались науки… Посмертно Лев Николаевич награжден многими грамотами, но он этого не узнал. 5 декабря 1997г. С уважением Н.В.Гумилёва».

Занимаясь краеведением в Казахстане, а потом и в России, я перестал удивляться появлению имени Л.Н.Гумилёва на многих моих жизненных маршрутах. В Казахстане я зачитывался книгой Василия Никифоровича Абросова (1919-1983гг.) «Озеро Балхаш», 1973г. проживая в деревне Блазново Тверской области, я нередко приезжал в районный центр Торопец. Без особого труда обнаружил в городе дом №55 по улице Первомайской. Здесь жил и занимался обследованием псковских озер сотрудник ГосВНИИОРХа В.Н.Абросов. Сюда Л.Н.Гумилёв прислал другу два письма за 6 мая  и 12 июня 1949 года. Потом были еще 27 писем в соседний город Великие Луки, куда перебрался В.Н.Абросов.

Наталия Викторовна ушла из жизни 4 сентября 2004 года на 85-ом году жизни. Урну с прахом захоронили в Санкт-Петербурге на Никольском кладбище Александро-Невской лавры рядом с могилой Льва Николаевича. В феврале 2008 года после реставрационных работ состоялось открытие нового мемориального надгробия на могиле Л.Н.Гумилёва. Попечением правительства Республики Татарстан памятник установлен и на могиле Наталии Викторовны. На церемонии выступил постоянный представитель Республики Татарстан Шамиль Ахметшин. Он напомнил, что в канун юбилея Казани на центральной улице города был установлен памятник великому петербуржцу с надписью: «Я – русский, всю жизнь защищал татар от клеветы».

В мае 2011 года реставрационные работы над могилой учёного и его супруги были продолжены. Над двумя монолитными крестами воздвигнута сень (навес на столбах). Работы проводились по инициативе и за счёт правительства Республики Татарстан. На церемонию по завершению работ прибыла делегация Татарстана, сотрудники полпредства республики в Петербурге, представители городского правительства, учёные и почитатели Льва Николаевича.

В 1994 году фонд «Мир Л.Н.Гумилёва» и издательство «ДИ-ДИК» анонсировали издание произведений Л.Н.Гумилёва в 15 томах. В предисловии к первому тому указано, что «11 мая 1956 года Лев Николаевич вышел из своего последнего заключения в окрестностях Караганды». Здесь вкралась досадная неточность. В объятиях Карлага Л.Н.Гумилёв находился, согласно документам, до 3 сентября 1951 года. Ошибочная фраза прижилась. Её полностью внесли в справочник «Репрессированные геологи» (1999г.) составители из Комитета РФ по геологии и использованию недр, указывая, что в Норильске (1938-1946гг.) Л.Н.Гумилёв одно время работал сменным геологом.

Память о Л.Н.Гумилёве сохраняет город Абай с населением в 28228 (2015г.) человек, в прошлом – поселок Шерубай-Нура, строительство которого вели заключенные Песчаного лагеря. Они  заложили пять шахт, где добывали высококачественный коксующийся уголь. Так, Лев Николаевич стал  первостроителем мощного индустриального узла на казахстанской земле.

Более осторожно подошли к «карлаговскому следу» Л.Н.Гумилёва его коллеги – историки. Из биографии учёного в справочнике «Библиографический словарь востоковедов – жертв политического террора в советский период (1917-1991гг.)». СПб. 2003г., Карлаг изъяли совсем, как несущественную деталь жизни выдающегося знатока мировых потрясений.

Впрочем, расплести такой проблемно-закрытый узел из жизни Л.Н.Гумилева, значит почувствовать дыхание прожитой им эпохи.

1992г., 2021г.

Юрий Попов,

краевед

г.Санкт-Петербург (Россия)

На фото: Л.Гумилев и А.Ахматова, 60-е годы, после освобождения.

3. Ахметшин Ш.К. Лев Николаевич Гумилёв. Санкт-Петербург, 2011, с. 262-266.

4. Вспоминая Л.Н. Гумилёва. Воспоминания. Публицистика. Исследования. Санкт-Петербург, 2003.

5. Вознесенский Л.А. Истины ради. Изд. «Республика», Москва, 2005.

Вернуться назад