Четвертый вал


07.08.2021

Вакцинация после перенесенного ковида в десятки раз увеличивает клеточную защиту, а коллективный иммунитет предупредит образование более опасных мутаций возбудителя. 

В этом убежден президент Академии профилактической медицины Казахстана, член Американской ассоциации здравоохранения Алмаз Шарман.

– Объясните, как понимать такой феномен: количество вакцинированных растет, а распространение заболевания не останавливается, наоборот, четвертая волна ковида превзошла все остальные?

– Давайте опираться на цифры. В Казахстане оба компонента вакцины получили всего 16% населения. Этого крайне мало. Получается, на 85% сохраняется благоприятная среда для распространения и мутаций вируса. Как раз этим пользуется «дельта» -вариант, который оказался чрезвычайно заразным.

По показателю контагиозности «дельта» превзошел все предыдущие штаммы на 50–60%. Это значит, что каждый инфицированный может заразить еще 5–6 человек. Таким образом, у четвертой волны в Казахстане есть две главные характеристики: высокая заразность вируса и низкий процент иммунной прослойки. Но выход только один: максимально ускорить процесс иммунизации, чтобы переломить опасную ситуацию.

– В чем «хитрость» нового штамма и почему он оказался более опасным?

– Ученые начинают понимать, чем объясняется высокая контагиозность «дельта»-штамма. Дело в том, что мутации коронавируса происходят на одном и том же участке гена – нуклеокапсида, который при попадании в организм блокирует выработку иммунной молекулы, называемой интерфероном. Этот белок имеет большое значение для мобилизации иммунной защиты. Когда же возбудитель вторгается в организм человека, он первым делом не позволяет вырабатываться интерферону  и иммунный ответ запускается очень медленно.

В итоге вирус скапливается в больших количествах в носовой полости, вызывает воспаление, зараженный начинает чихать и кашлять, распространяя инфекцию. Коварство «дельты», впрочем, как и других вариаций коронавируса, заключается в том, что он способен протекать бессимптомно и большое количество заразившихся становятся носителями возбудителя, не осознавая того.

– Заразившиеся «дельта»-штаммом часто говорят о новых симптомах COVID-19: тошноте, рвоте, проблемах с кишечником. Можно ли больным с постоянным расстройством желудочно-кишечного тракта оставаться на домашнем лечении и сохраняются ли эти симптомы после излечения от инфекции?

– Если поражение легких не требует госпитализации, а диарея не вызывает угрожающей потери жидкости, то можно продолжать лечение дома. При этом следует пить достаточное количество воды, соблюдать постельный режим, принимать жаропонижающие препараты при высокой температуре и, конечно, очень важно самоизолироваться.

Риски того, что симптомы сохранятся после излечения, действительно есть. Теперь уже понятно, что коронавирусная инфекция – не просто респираторное заболевание, как казалось вначале. Она поражает не только легкие и дыхательные пути. Ковид – системное заболевание, влияющее в первую очередь на состояние сосудов. А раз страдает система кровоснабжения, «достается» и сердцу, и поджелудочной железе, и почкам и, как в данном случае, кишечнику. Могут присоединиться нарушения обмена глюкозы, проявится диабет.

Опыт полутора лет пандемии показывает, что у значительной части людей, перенесших инфекцию даже в легкой форме, многие симптомы сохраняются – явление, которое получило название постковидный синдром. Известно большое количество осложнений, в том числе заболевания сердца, почек и, что особенно беспокоит, нарушения мозговой деятельности и функций центральной нервной системы: депрессии, синдром хронической усталости, забывчивость, бессонница и прочие неприятности.

– Правда ли, что дети тяжелее переносят новые штаммы коронавируса?

– Год назад мы были удивлены появлению мультисистемного воспалительного синдрома по типу Кавасаки у детей. Кажется, впервые с тяжелыми множественными нарушениями проницаемости сосудов столкнулись в Нью-Йорке. Но тогда причиной осложнений стал дикий штамм, или так называемый «уханьский».

Не обошла стороной проблема и Казахстан. Институт педиатрии в свое время докладывал примерно о 40 подобных случаях. В этом смысле «дельта»-вариант мало чем отличается от оригинального вируса. Не исключено, что он тоже будет иметь какие-то необычные проявления.

Но пока коронавирусная инфекция у детей протекает все-таки легче. Правда, это не страхует от появления мутантов, которые будут таргетировать именно детскую популяцию. В какой-то мере мы сейчас наблюдаем такую нацеленность. Если год назад вирус выбирал в основном пожилых и людей с хроническими заболеваниями, то у 30-летних болезнь протекает порой гораздо сложнее.

Посмотрим, к чему будут вести дальнейшие мутации. По сути, коронавирус примитивен, он состоит из 30 тысяч нуклеотидных оснований и способен спонтанно мутировать, стремясь к выживанию. Сейчас, благодаря вакцинации, появились реальные перспективы, что мы сумеем остановить пандемию, иначе вирус будет предпринимать все новые попытки стать более заразным и агрессивным.

– Люди заражаются по второму и даже третьему разу. Как это объяснить, ведь, по классике, иммунитет должен вырабатываться на любую инфекцию и работать хоть какое-то время?

– В ноябре прошлого года мы с коллегами из Университета Джонса Хопкинса и Стэндфордского университета обсуждали первые случаи повторного заражения COVID-19. И тоже были немало удивлены, потому что всегда считалось, что иммунная защита после болезни непроницаемая – она более эффективна и сильна.

Теперь-то мы знаем, что это не так. Даже переболевшие, у которых есть определенное количество антител, повторно инфицируются. Скорее всего, это происходит потому, что вирус приобретает новые варианты, и это помогает ему избегать распознавание иммунитетом. Сейчас есть данные: примерно у 20% переболевших есть риск повторного заражения.

– Тогда, может быть, нужно повторить прививку тем, кто получил ее еще в феврале? И можно ли привитым пробовать другие вакцины?

– В принципе, никакой проблемы в том, чтобы выбрать новую для себя вакцину, нет. Это разрешается. Но я не вижу большого смысла в повторной вакцинации. Получившие две дозы препарата, не важно, какого происхождения, защищены как минимум от тяжелого течения заболевания. Даже если это «дельта»-вариант.

Я говорю об абсолютных фактах. Большинство из тех пациентов, которые находятся сейчас в реанимации, либо борьба которых с инфекцией завершилась летально, не вакцинированы. Поэтому если в марте-апреле были получены обе дозы, то повода идти на новую вакцинацию я не вижу, у привитого есть значительная защита от инфицирования. И даже если заражение произойдет, он будет защищен от тяжелых последствий.

– Мы уже знаем, что главный показатель надежности защиты – интенсивность клеточного иммунитета. А можно ли его оценить после перенесенного заболевания или прививки?

– Можно, но очень сложно. Иммунные клетки, мы их еще называем клетками памяти или Т- и В-лимфоцитами, в основном концентрируются в костном мозге. Чтобы добраться до него, требуется серьезная медицинская процедура.

Тем не менее, такие исследования относительно недавно проводились: обследовались более 70 перенесших коронавирусную инфекцию, а затем получивших вакцину. Они дали довольно интересные результаты. Оказалось, что такая «двойная» защита может быть достаточно длительной – более 12 месяцев, а возможно, и пожизненной.

Это еще раз говорит о том, что определения антител – неклеточного иммунитета – в крови не имеет смысла. Основная иммунная защита находится на клеточном уровне. Вакцинация позволяет в десятки раз усилить именно клеточный иммунитет.

– Тогда имеет ли смысл перед вакцинацией делать анализ на наличие антител?

– По-моему, нет. Я уже практически ответил на этот вопрос, рассказывая, что иммунный ответ развивается на клеточном уровне.

Антитела в работе иммунной системы, конечно же, играют определенную роль, они – стражи и служат скорее индикатором того, что организм сталкивался с возбудителем или провакцинирован. Оценить силу защиты можно только исследовав содержание Т-лимфоцитов, их называют киллерами за способность уничтожать пораженные вирусом клетки организма.

Наличие в крови антител не может в достаточной степени свидетельствовать об иммунной защите и даже в какой-то степени дезориентирует. Потому что еще бытует представление, что иметь антитела – значит иметь защиту. Это не так.

Даже при том, что пятая часть населения имеет риск заболеть повторно, те, кто после болезни прививается, усиливает защиту на клеточном уровне в десятки раз.

– Давайте представим такую ситуацию: привитый от коронавируса человек уже после формирования иммунитета заразился инфекцией и легко ее перенес. Его иммунитет после этого становится сильнее или, наоборот, подрывается?

– Теперь у науки есть доказательства того, что у переболевших, а потом привитых иммунитет усиливается. А вот что касается обратной ситуации – «привился – переболел», пока исследований не проводилось. Но, как иммунолог, я считаю, что последствия должны быть аналогичными, то есть усиление иммунного ответа. Причем в таких случаях они будут наверняка защищены от «дельта»-штамма.

Такой процесс называется бустингом: очередная вирусная нагрузка стимулирует защитные функции организма. Но я должен предостеречь: вакцинированному не стоит снимать маску и пренебрегать другими мерами безопасности ради того, чтобы «слегка» поболеть и усилить иммунный ответ. Это неправильно и опасно. В таком случае можно не только заболеть, но и стать переносчиком инфекции.

– Многих тревожит вопрос о вакцинации детей. Как скоро это может случиться, и вообще, стоит ли об этом сейчас задумываться?

– Насколько мне известно, вопрос о прививании детей в категоричной форме нигде не ставится. Были предположения, что детское население вот-вот начнут прививать вакциной Pfizer. Продолжаются испытания на подростках в возрасте 12–16 лет российского «Спутника». Такая же работа проводится с вакциной Moderna.

Но эта тема может быть актуальной для стран, где охват вакцинации значительный – хотя бы более половины населения. Говорить в таком аспекте о Казахстане, где иммунная прослойка пока очень незначительная, будет преждевременно.

Не сомневаюсь, что вопрос вакцинации детского населения будет внимательно изучен, оценены все «за» и «против». Сейчас же для нас важнее создать благоприятную среду, получив достаточную прослойку среди взрослых, и таким образом защитить от опасности своих детей.

– Как Вы оцениваете потенциал казахстанской науки и практической медицины в борьбе с пандемией COVID-19?

– Пандемия показала все слабые места противоэпидемической службы. Из-за недостатка кадров очень сложно стало проводить эпидемиологическое слежение. А это большая, серьезная и очень важная профессиональная деятельность. Именно поэтому полгода назад мы с группой врачей подготовили свои предложения о модернизации здравоохранения, которыми, в частности, призывали воссоздать школы гигиены и эпидемиологии. Раньше они существовали, чтобы сформировать кадровый потенциал именно эпидемиологов и вирусологов. Имея такой резерв, мы были бы подготовлены к следующим эпидемиям. Причем этот потенциал нужен нам прямо сейчас, и интенсивное обучение, так сказать, «полевых» эпидемиологов будет очень кстати. Можно будет с большим успехом контролировать развитие эпидемий и останавливать цепочки их распространения.

Именно сейчас у нас есть уникальная возможность восстановить всю необходимую систему. Конечно, нужны серьезные интеллектуальные и финансовые инвестиции, человеческие ресурсы, но это дело неотложное. Важно при медицинских университетах воссоздать школы общественного здравоохранения, которые будут непосредственно заниматься вопросами эпидемиологии, вирусологии и профилактической медициной.

Теперь-то уже точно все поняли, как следует расставлять приоритеты. Ведь чем больше инвестируется в профилактику болезни, в ее раннее выявление, тем меньше люди болеют и тем меньше денег нужно для их лечения.

 

(“Казахстанская правда”,

2 августа 2021г.)



Вернуться назад

Прямая линия 8 72154 21885 8 72154 21773
Нам
отвечают
Архив
номеров

Опрос

Какая проблема района волнует Вас больше всего?